Компания «Гранель Недвижимость» сына советника президента Башкирии Андрея Назарова Дениса снесла усадьбу землевладельца Владимира Россинского на перекрестке улиц Заки Валиди и Цюрупы, где запроектирован отель.
У движения «Архзащита», выступающего за сохранность исторических зданий, на этот раз к инвестору претензий нет — оператор проекта пообещал восстановить в составе гостиницы фасадные стены усадьбы с аутентичной лепниной.
Особняк Россинских — самая старая постройка в квартале. В документах городской переписи 1879 года сообщается, что домом владел советник Владимир Россинский — владелец земельных наделов в пойме реки Дема. А также его супруга помещица Параскева Россинская, владелица земель в Белебеевском уезде. Позже род почти прекратил существование, дети Россинских погибли в Гражданскую войну, а в 1924 году усадьбу национализировали. За особняком находился флигель, однако его недавно исключили из списка охраняемых государством объектов. Саратовская экспертная фирма, исследовавшая вторую половину усадьбы, признала, что за строением по улице Заки Валиди, 57/1 нет историко-культурной ценности, и этим летом оно выпало из охранного реестра.
До кризиса 2008 года на площадке намечалось строительство так называемого «Башкирского делового дома», позиционировавшего себя как первый офисный центр класса А. Но проект не успели воплотить в жизнь, а площадку напротив заводоуправления «Уфимкабель» заморозили на несколько лет.
Проект нынешней гостиницы подготовила мастерская архитектора Дмитрия Винкельмана. Здесь нашли способ сохранить основное здание усадьбы и вписать его в концепцию будущего отеля. По разным данным в восстановленном особняке устроят то ли обеденный зал гостиницы, то ли пивной ресторан.
— Когда еще делали проект офисного здания, встал вопрос о сохранении усадьбы. Дом сложный — с виду каменный, но на самом деле бревенчатый, бревна в плачевном состоянии, — сообщил г-н Винкельман на заседании архсовета при мэре города. — Наличие усадьбы повлияло на структуру будущего отеля. Принято проектное решение: над особняком будет двухэтажный стилобат и над ним уже гостиница. Это сделано, чтобы создать сомасштабное строение этому одноэтажному крепкому угловому дому.
— Когда еще делали проект офисного здания, встал вопрос о сохранении усадьбы. Дом сложный — с виду каменный, но на самом деле бревенчатый, бревна в плачевном состоянии, — сообщил г-н Винкельман на заседании архсовета при мэре города. — Наличие усадьбы повлияло на структуру будущего отеля. Принято проектное решение: над особняком будет двухэтажный стилобат и над ним уже гостиница. Это сделано, чтобы создать сомасштабное строение этому одноэтажному крепкому угловому дому.
Так или иначе, спустя неделю после сказанного г-н Винкельманом «крепкий угловой дом» снесли. Но предварительно со стен сняли лепнину. Сообщается, что стены восстановят, но уже не в дереве, а в кирпичной кладке. Против выступили историки, однако инвестор наотрез отказался строить новый бревенчатый дом, сославшись, что новый сруб даст усадку и подготовить объект до саммитов ШОС-БРИКС не получится.
— По документам это не снос, а реставрация, — говорит координатор движения «Архзащита» Владимир Захаров. — Все несущие бревна подгнили, и реставрировать их уже нереально, теперь главное проконтролировать восстановление лепнины.
— По документам это не снос, а реставрация, — говорит координатор движения «Архзащита» Владимир Захаров. — Все несущие бревна подгнили, и реставрировать их уже нереально, теперь главное проконтролировать восстановление лепнины.
— При реставрации мы надеемся вытянуть дом из земли, сантиметров на сорок, и вернуть особняку первоначальный вид, — пояснил г-н Винкельман.
— Аутентичная планировка дома согласовывается с санитарными нормами под ресторан? — спросил вице-мэр Александр Филиппов.
— Кухня будет в другом месте, тут всего лишь зал, — сказал архитектор.
— Аутентичная планировка дома согласовывается с санитарными нормами под ресторан? — спросил вице-мэр Александр Филиппов.
— Кухня будет в другом месте, тут всего лишь зал, — сказал архитектор.
Сити-менеджер Ирек Ялалов предложил восстановленную стену с дореволюционным декором закрыть стеклом, сделав музейную витрину.
— Дом так сильно хотел сохраниться, что простоял больше ста лет, и заслужил это право, — сказала историк Ольга Бойко.
— Инвестор гостиницы у меня был, он озабочен сроками ввода, но заверил, что к маю 2015 года отель сдадут, а в июне уже можно заселяться, — сказал г-н Ялалов.
— Дом так сильно хотел сохраниться, что простоял больше ста лет, и заслужил это право, — сказала историк Ольга Бойко.
— Инвестор гостиницы у меня был, он озабочен сроками ввода, но заверил, что к маю 2015 года отель сдадут, а в июне уже можно заселяться, — сказал г-н Ялалов.
Между тем до сих пор неизвестно, под каким брендом будет работать отель с заявленными четырьмя звездами на 180 номеров. Градсовет гостиница прошла под названием Radisson. Однако официального подтверждения о сделке с «Гранель Недвижимость» компания The Rezidor Hotel Group, управляющая сетью Radisson, до сих пор не опубликовала.
Между тем:
Из кирпичей снесенных исторических домов построят псевдопамятники архитектуры
Из кирпичей снесенных исторических домов построят псевдопамятники архитектуры
Власти столицы Башкирии нашли решение проблемы сохранения истории: разрушенные дореволюционные здания разберут на кирпичи, и построят из них новые дома или отреставрируют архитектурные памятники, которые еще можно спасти. По словам мэра Уфы Ирека Ялалова, нельзя облицовывать старые дома на «красных линиях» современными материалами.
— К примеру, дом на улице Ленина напротив «Макдональдса» наши предшественники из лучших побуждений обложили современным кирпичом, и вы все видите, что получилось, — говорит градоначальник. — Инвестор, реставрирующий группу зданий-памятников около «Галереи Арт» выполнил наше пожелание — использовать при реставрации идентичные материалы. Я просил строителей и коммунальщиков собирать кирпичи разрушенных домов. За счет них мы сможем восстановить фасады основных памятников.
— К примеру, дом на улице Ленина напротив «Макдональдса» наши предшественники из лучших побуждений обложили современным кирпичом, и вы все видите, что получилось, — говорит градоначальник. — Инвестор, реставрирующий группу зданий-памятников около «Галереи Арт» выполнил наше пожелание — использовать при реставрации идентичные материалы. Я просил строителей и коммунальщиков собирать кирпичи разрушенных домов. За счет них мы сможем восстановить фасады основных памятников.
Идею подержали общественники, и напомнили, что в Москве уже поступают аналогичным способом.
— Старый кирпич набрал вековую прочность, кладка будет смотреть как аутентичная, — говорит активист движения «Архзащита» Ольга Бойко. — Но старые камни сложно чистить. Один кирпич в Москве стоит 50 рублей, а его чистка около двух тысяч рублей за квадратный метр.
— Старый кирпич набрал вековую прочность, кладка будет смотреть как аутентичная, — говорит активист движения «Архзащита» Ольга Бойко. — Но старые камни сложно чистить. Один кирпич в Москве стоит 50 рублей, а его чистка около двух тысяч рублей за квадратный метр.
— Мэр Казани пригласил меня посмотреть восстановленную Татарскую слободу, — говорит г-н Ялалов. — Они, конечно, там много занимались историческим украшательством, потому что по старым фото все было намного проще. Но у Казани есть хорошая черта — они стремятся сделать лучше, чем было на самом деле. Я говорил с владельцем особняка, который потратил на восстановление 120 тысяч рублей за метр, — ничего невозможного нет: каменщиков привезли из Ингушетии. В Поволжье не осталось мастеров, способных работать с аутентичным кирпичом. Но все равно — любую задачу можно решить.
Сити-менеджер привел другой пример, когда накладывают табу на реконструкцию памятников, и доводят их до самоуничтожения.
— Мэрия Стокгольма мне показывала памятник культурно-исторического наследия — двухэтажную постройку. Мы сейчас такие дома сносим — бывшее жилье фанерного комбината на улице Российской и Шота Руставели. А они с ним ничего не делают — он и стоит кривой. Они помешаны на идентичности и не задумываются, что здание рухнет в любой момент.
— Мэрия Стокгольма мне показывала памятник культурно-исторического наследия — двухэтажную постройку. Мы сейчас такие дома сносим — бывшее жилье фанерного комбината на улице Российской и Шота Руставели. А они с ним ничего не делают — он и стоит кривой. Они помешаны на идентичности и не задумываются, что здание рухнет в любой момент.
По словам мэра, даже делая псевдопамятники архитектуры из разобранной кирпичной кладки, город станет намного красивее.
— Идешь по улицам Казани, смотришь, не было этого особняка. А они объясняют: «Мы его добавили». И правильно сделали. Они добились главного — в Казань поехали туристы. А что у нас? Когда я в институте учился, нам говорили, что Сипайлово — город будущего. Я строил там первый дом — гордился этим. Потом как пошли кварталы уродливых домов, пожалел, что участвовал в этой стройке.
— Идешь по улицам Казани, смотришь, не было этого особняка. А они объясняют: «Мы его добавили». И правильно сделали. Они добились главного — в Казань поехали туристы. А что у нас? Когда я в институте учился, нам говорили, что Сипайлово — город будущего. Я строил там первый дом — гордился этим. Потом как пошли кварталы уродливых домов, пожалел, что участвовал в этой стройке.
